«Вьюжная ночь 1 ноября 1863 года. Набережная Невы. Каменные сфинксы, хмуро щурясь, охраняют вход в императорскую Академию художеств. У седого от инея цоколя сфинкса – юноша в куцей шубейке, крытой серым сукном. Паренек только с вокзала Николаевской железной дороги. Он приехал из далекого Чугуева учиться в Академию. Ему девятнадцать лет. Его зовут Илья Репин».
(Долгополов, И. Мастера и шедевры: в 6-ти тт. Т. 3.)
Илья Ефимович Репин родился 5 августа 1844 года в небольшом украинском городе Чугуеве, неподалеку от Харькова. Выдающийся художник, кумир своего времени, он был прост и скромен, какими бывают люди, всецело поглощённые своим делом. И в XXI веке его имя среди значительнейших имён русских художников.
В канун 180-летия со дня рождения И.Е. Репина отдел информационных ресурсов предлагает к просмотру издания с выставки «Художник эпохи», призванной раскрыть творческий облик многогранного мастера Ильи Ефимовича Репина.
Книга Галины Прибульской «Репин в Петербурге» рассказывает о пребывании Ильи Ефимовича в городе, с которого начался путь художника.
«…да, Петербург – это моя интеллектуальная родина. Недаром я стремился к нему из Чугуева; он мне всё дал, и теперь я не жалею, что приехал сюда»
(из письма В.Д. Поленову, 5 октября 1882 года)
Здесь вы найдёте также альбом «Пенаты» и набор открыток о музее-усадьбе И.Е. Репина, находящегося в 44 километрах от Санкт-Петербурга по Приморскому шоссе, в поселке Репино (ранее называвшемся Куоккала), в котором он прожил около тридцати лет. В его дом каждую среду съезжались гости. Здесь читали свои произведения Л. Андреев, М. Горький, В. Короленко, пел Ф. Шаляпин, приезжали В. Бехтерев и И. Павлов.
«В саду у Репина»
Какой старинной красотою
Уединенный сад цветет,
Где жизнью мудрой и простою
Художник радостно живет!..
Там куст сиреневый посажен,
Там брошен камень-великан.
Из-под земли на много сажен
Студеный вверх летит фонтан.
А посредине сада домик –
Как будто сказка наяву –
Стоит и тянется в истоме
С земли куда-то в синеву…
(С. Городецкий, 1914 г.)
Известно, что осенью 1907 года Репин познакомился в Куоккале с молодым литератором Корнеем Ивановичем Чуковским, и в судьбе обоих это знакомство оставило глубокий след. Корней Иванович был свидетелем создания многих картин И.Е. Репина, сопутствовал ему в поездках и во многом разделял увлечения художника, стал первым редактором литературных трудов Ильи Ефимовича, объединённых в книге «Далёкое близкое».
Эти мемуарные записи о детстве и юности, жизни в Петербурге, очерки о художниках-современниках и воспоминания о незабываемых встречах с известными людьми мира искусства не только знакомят читателей с культурной жизнью России второй половины XIX в., но и отражают взгляд художника на проблемы современной ему русской культуры и искусства.
Так и в представленных воспоминаниях К.И. Чуковского, наблюдавшего Репина в быту, в работе, в общении с друзьями, художник Илья Ефимович Репин предстаёт перед читателем ещё и как человек, общественный деятель и собеседник гостей своей знаменитой дачи (М. Горького, В. Маяковского, В. Хлебникова).
В 1914 поэт Сергей Митрофанович Городецкий со своей женой Анной Алексеевной снимали дачу в Куоккале и часто бывали на традиционных репинских средах в Пенатах. В этот год Репин создал над небольшим, но очень эффектным двойным портретом С.М. Городецкого с женой. В указанной книге «Репин» Чуковский рассказывает, как в 1914 году, готовя специальный номер «Нивы», посвященный 70-летию И.Е. Репина, он обратился к Городецкому с просьбой написать стихотворение о юбиляре для журнала. Поэт в один день написал стихотворение «В саду у Репина», но самого художника в стихотворении не было. Пришлось Городецкому писать второе стихотворение:
Выйдет в курточке зеленой,
Поглядит на водомет,
Зачерпнет воды студеной
И с улыбкою испьет.
Светлый весь, глаза сияют,
Голубую седину
Ветер утренний ласкает,
Будто легкую волну…
Не устал он, не измаян,
Полон силы и борьбы,
Сада яркого хозяин,
Богатырь своей судьбы…
«Таким Репин и казался тогда», – замечает Чуковский, с удовольствием напечатавший оба стихотворения в специальном, репинском, номере «Нивы».
Далее на выставке мы видим альбомы репродукций художника в трудах исследователей творчества Репина. Хочется сказать словами Александры Пистуновой: «Репинский мир волнуется, шумит, плачет, хохочет. Исступлённо воет Грозный над своим сыном; хрипло дышит Софья; скрипят половицы под тяжким шагом каторжанина; торжественная и горестная музыка тихо взмывает около головы Мусоргского» («Богатырь русского искусства: документальная повесть о Репине»).
Описание периода творчества художника от первых шагов до эпохи расцвета и от первых портретов до последних творческих лет найдём в двухтомной монографии академика Игоря Эммануиловича Грабаря «И. Е. Репин». Грабарь И. Э. с 1985 по 1986 год занимался в мастерской И.Е. Репина в Императорской Академии художеств. Репинская тема в творчестве Игоря Грабаря имеет длительную историю до того времени, пока замысел не пришел к созданию творческой биографии с углубленным историко-культурным исследованием.
Репин – крупнейший художник-реалист, художник-портретист. Он создал целую галерею портретов своих современников – М. П. Мусоргского (1881), А. Г. Рубинштейна (1881), А. И. Дельвига (1882), И .Н. Крамского (1882), А.Ф. Писемского, П.М. Третьякова (1883), Д.И. Менделеева (1885), В.И. Сурикова (1885), М.И. Глинки (1887), Т.Л. Толстого (1893), А.П. Боткиной (1900), В.А. Серова (1901), Л.Н. Андреева (1904), Н.А. Морозова (1910), В.Г. Короленко (1912), В.М. Бехтерева (1913), П.П. Чистякова (1914). Неоднократные портреты глубоко любимого и уважаемого Владимира Васильевича Стасова.
Репин писал портреты быстро, иногда видя свою модель урывками, писал даже по памяти, как, например, Льва Толстого, лежащего под деревом.
К слову, Григорий Юрьевич Стернин во вступительной статье к альбому репродукций «Репин» пишет о том, что «в глазах передового общественного мнения он (Репин) занимал в художественном мире место, близкое тому, что в мире литературном – Лев Толстой».
В автобиографической повести «Далекое близкое» рассказывая о вожаке бурлацкой ватаги Канине Репин вспоминает о Л. Н. Толстом:
«И Канин, с тряпицей на голове, с заплатками, шитыми его собственными руками и протертыми снова, был человек, внушающий большое к себе уважение: он был похож на святого на искусе. Много лет спустя я вспоминал Канина, когда передо мною в посконной, пропотелой насквозь рубахе проходил по борозде с сохой за лошадью Лев Толстой... Белый когда-то картузишко, посеревший и порыжевший от пыли и пота, с козырьком, полуоторванным от порыжелого околыша. Казалось бы, что могло быть смешнее и ничтожнее этого бородатого чудака (проходившие баба с мужиком долго стояли в сторонке, пристально вглядываясь в графа, и ирония – мужицкая – «божьего произволения» – не покидала их). А в этом ничтожном облачении грозно, с глубокой серьезностью светились из-под густых бровей и проницательно властвовали над всеми живые глаза великого гения не только искусства, но и жизни... Канин по сравнению с Толстым показался бы младенцем; на его лице ясно выражалась только греза. Это была греза самой природы, не считающая часов и лет, – вселенская греза».
И далее:
«Всего более шел к выражению лица Канина стих Некрасова:
Ты проснешься ль, исполненный сил?
...Иль, духовно навеки почил?
Кстати, стыдно признаться, никто и не поверит, что я впервые прочитал некрасовский «Парадный подъезд» только года два спустя после работы над картиной, после поездки на Волгу. И в самом деле, я не имел права не знать этих дивных строк о бурлаках. Все считают, что картина моя и произошла-то у меня как иллюстрация к бессмертным стихам Некрасова. Но это не так. Сообщаю только ради правды».
А в письме К. И. Чуковскому от 25 марта 1925 года:
«И я уже тогда критиковал Некрасова: разве может бурлак петь на ходу, под лямкой? Ведь лямка тянет назад; того и гляди – оступишься или на корни спотыкнешься. А главное: у них всегда лица злые, бледные: его глаз не выдержишь, – отвернешься, – никакого расположения у них петь я не встречал; даже в праздники, даже вечером перед костром с котелком угрюмость и злоба заедали их».
В предложенных изданиях вы найдёте подробные истории создания и выставочной жизни репинских картин.
«Бурлаки» (1870) были показаны на всемирной выставке в Вене и принесли художнику европейскую известность. Ее приобрел для своего собрания один из великих князей. Затем около трех лет художник провел в Париже. Он не в восторге от современного искусства. Стасову он пишет: «Учиться нам здесь нечему, у них принцип другой, другая задача, миросозерцание другое».
С переездом в Москву у Ильи Ефимовича проявляется интерес к русской старине. В результате появляется значительная картина «Царевна Софья Алексеевна в Новодевичьем монастыре» (1879). В. В. Стасов утверждал, что данная тема «не в характере дарования Репина, ему свойственно писать лишь то, что он видит в действительности».
Далее художник создаёт картину, над которой работает долго, тщательно отбирая типажи «Крестный ход в Курской губернии» (1880-1883).
Также И. Е. Репин не раз обращается к образу революционера. К этому циклу картин относятся «Арест пропагандиста» (1879, 1880-1892), «Отказ от исповеди» (1879-1885), «Сходка» (1883), «Не ждали» (1883-1898).
В 1885 году Репин завершает одну из самых известных картин «Иван Грозный и сын его Иван». Картину купил П.М. Третьяков, но по распоряжению Александра III был вынужден держать ее в закрытом хранении. Только в 1913 году шедевр увидели зрители. Здесь вы найдёте историю об акте вандализма над картиной и её восстановлении…
Не менее известно полотно «Запорожцы, сочиняющие письмо к турецкому султану» (1880-1891). Создание такого сложного, многофигурного произведения потребовало от художника больших усилий. «Запорожцы» впервые были экспонированы на юбилейной выставке художника в 1891 году. Картина имела успех и была приобретена за очень высокую цену – 35000 рублей Александром III. Цена была настолько большой, что даже Третьяков был не в состоянии ее купить.
Работа над картиной «Торжественное заседание Государственного совета» (1901-1903) продолжалась несколько лет и официальный портрет постепенно превратился в глубокое эпическое полотно.
Из письма И. Е. Репина М. П. Федорову от 4 мая 1886 года:
«В «Художественном журнале» меня охарактеризовали как ремесленника живописи, которому решительно все равно, что бы ни писать, лишь бы писать. Сегодня он пишет из Евангелия, завтра народную сцену на модную идею, потом фантастическую картину из былин, жанр иностранной жизни, этнографическую картину, наконец, тенденциозную газетную корреспонденцию, потом психологический этюд, потом мелодраму либеральную, вдруг из русской истории кровавую сцену и т. д. Никакой последовательности, никакой определенной цели деятельности; все случайно и, конечно, поверхностно… Не правда ли, похожа эта характеристика? Я, впрочем, передаю её своими словами, но смысл приблизительно таков. Что делать, может быть, судьи и правы, но от себя не уйти. Я люблю разнообразие».
Знакомьтесь с разнообразием художественного творчества Ильи Ефимовича Репина и вам откроются некоторые грани русской жизни, современной жизни великого русского художника!
