Уважаемые читатели! Сейчас, когда вся наша страна с трепетом готовится к Параду Победы, давайте вспомним про трудовой подвиг Ойротии в годы Великой Отечественной войны и вместе с поэтами тех лет прославим наших бабушек и матерей - скромных тружениц тыла; пожелаем тем из них, кто еще среди нас, доброго здоровья. Пусть они еще долго рассказывают внукам и правнукам о тех годах величайшего напряжения сил во имя победы над врагом.
Илья Мухачев
Все для победы!
(Огневые дали. - 1942. - Кн.2. - С. 62)
В стране тайги,
где нависает хвоя
Темна, колюча, широка,
Все для победы -
Выстрел зверобоя,
Широкий невод рыбака!
В стране тайги,
Где так пестра природа,
Трава долин тучна, сочна,
Все для победы –
Думы скотовода,
Заботы, зоркость чабана!
В стране тайги,
Где, окружая скалы,
Шумят под ветром кедрачи,
Все для победы –
Лес, рога марала,
Золотоносные ключи!
В стране тайги,
Где неподвижной лавой
Лежат скопленья разных руд,
Все для победы –
Пламень рудоплава,
Забойщика упорный труд!
В стране тайги,
Где по студеным рекам
Обвалов слышатся грома,
Всё для победы -
Воля человека, движенье мысли, жизнь сама!
Примечание: «Огневые дали» - альманах, дважды выпущенный редакцией журнала «Сибирские огни» в 1942 г., когда временно было прекращено издание журнала.
***
Илья Мухачев
Фронтовику
(Сибирские огни. - 1943. - № 3.- С. 30)
Я побывал в твоей долине,
Тут песни мирные затихли,
Подернутые дымкой синей,
Насторожились кедры, пихты.
А в небе, отдыха не зная,
Висит орел обрывком тучи.
Здесь говорят – он охраняет
Долину от врагов летучих.
Поселок был безлюдным. В поле
Я вышел. Около ручья там
Пшеницу, кажется, пололи
Подростки, женщины, девчата.
По выступам горы над ними
Алтая солнце поднималось…
Тут я услышал песню. Имя
Твое в той песне поминалось.
Нет, не одни ту песню пели
Девчата, женщины, подростки –
Её подхватывали ели,
Босые горные березки,
И травы по широким склонам,
И сосны по отвесным скалам,
И кедры в сумраке зеленом
По высочайшим перевалам.
И умирали ветра шумы,
И водопада тихли воды,
И только человека думы
Сливались с думами природы.
И по-над травами густыми
Стоял я, сердце волновалось,
Я вслушивался в песню… Имя
Твое в той песне прославлялось.
Ты не забыт в родной долине,
Все для тебя здесь – эти травы,
Березы, пихты в дымке синей
И задушевность – песня славы.
Здесь все сердца тебе открыты,
Ведь боевой твой путь им ведом.
Ты – их надежда и защита,
И ждут они тебя с победой.
***
Павел Кучияк
Письмо от сына
(Сибирские огни. - 1944.- № 4. – С. 81)
Гора в снегу, как в шкурке горностая.
Её вершину солнце освещает.
Вот дверь аила быстро отворилась,
И девушка заходит в дверь аила.
- Держите, вот вам – и отцу седому
Дает письмо, что долетело к дому.
На сердце слезы у отца вскипали,
Но вместо слез его глаза смеялись –
Он словно сына видел пред глазами,
И радость разгоралась, точно пламя.
Спеша, письмо он из конверта вынул
Как радостно читать письмо от сына!
Здесь, на листке, его слова простые
Сияли, точно звезды золотые.
А каждое прочитанное слово
Как будто силой наполняло новой,
И если б крылья за плечами были, -
Отец бы к сыну полетел на крыльях!
Когда старик письмо его читал,
Лицо родного сына различал.
Когда простые видел он слова,
То ясный голос сына узнавал:
- Родился я счастливым на Алтае,
И пусть меня вскормившие узнают:
За Родину мы поклялись стоять,
И уничтожим хищника в боях!
Хоть далеки от нас Алтая горы, -
Но их вершин сверкают нам уборы.
И хоть далек Московский Кремль сейчас,
Но вождь всегда живет в сердцах у нас.
И Сталину мы слово все дадим,
Что с именем его врага мы победим.
Отец письмо горячим сердцем понял.
Сложил, погладил жесткою ладонью
И так подумал: «Если бы не старость –
Разить врагов рука бы не устала.
Мой сын, за Родину иди смелее в бой!
Моя душа в бою всегда с тобой!»
1941 г.
Примечание: перевод Елизаветы Стюарт, оригинал стихотворения на алтайском языке датируется 1940 –м годом, в нем нет имени Сталина и мысли о неизбежности победы.
***
Леонид Мартынов
Глубокий тыл
(Сибирские огни. - 1943. - № 3.- С. 3)
О доблестных подвигах наших орлов
Немало рассказано было.
Так скажемте, кстати, и несколько слов
Про тишь глубочайшего тыла.
Ты помнишь, товарищ, родную Сибирь?
Равнины, озера и горы!
А помнишь за городом этот пустырь?
Заборы, заборы, заборы!
За городом нашим пустырь был такой,
За вашим за городом – тоже!
За нашей рекой и за вашей рекой…
Не сходно, а в общем, похоже.
Товарищ! Сражаясь с врагом на Дону
И в дальних поволжских равнинах,
Ты вспомнив Сибирь, золотую страну,
Ты грезил о горных вершинах!
Когда вспоминал ты, мой друг, про Сибирь,
О ней вспоминал ты не плохо,
И грезил едва ли про этот пустырь,
Колючий от чертополоха!
Так вот:
Когда бил ты врага под Москвой,
Пустырь оживился нежданно –
Туда в душегрее своей меховой
Явилась, бела и румяна,
Явилась она!
Говорю тебе я:
На это глушайшее место
Пришла на рассвете подруга твоя,
Жена, а быть может невеста!
И выросли вдруг
Там громады дома,
Чьи стены, как горные кручи.
Дворцы-великаны!
Но кроет их тьма,
Их кутают дымные тучи!
Я видел их сам,
Те дворцы-хорома -
И в сказках не выдумать лучше!
А кто их возвел?
Не Сибирь ли сама,
Румяна, бела и могуча!
Великого Сталина верная дочь,
Взяла она молот из стали,
Работала день и работа ночь,
Чтоб замки волшебные встали.
О ветер,
Ты тундрою целые дни
Носился, бездумен, бездомен,
Дохни! Раздувай золотые огни
У домен, у домен, у домен!
Нет тыла у немцев.
Германия – ад,
Где дьявол царит,
И недаром
На Рур и на Кенигсберг
Бомбы летят,
Империя вся под ударом!
А здесь
Никогда не завоет снаряд
Над крышею зло и уныло,
Не рухнут полы, потолки не сгорят,
О, тишь глубочайшего тыла!
Так вот ты какая сегодня, Сибирь!
Все в елочках горбятся горы.
Но где ты, но где ты, вчерашний пустырь?
Куда вы девались, заборы?
Глубокого тыла
Могучая тишь –
Лес, горы и ясные воды,
И всюду, куда только ни поглядишь –
Заводы, заводы, заводы!
У немца нет тыла –
У немца есть зад,
Загривок
И зверское рыло.
Лети же в то рыло, тяжелый снаряд,
Отсюда, из дальнего тыла!
Сибирь
В тот снаряд смертоносный заряд
Рукою могучей вложила.
Пускай, издыхая, почувствует гад
Дыханье глубокого тыла!
