Для воссоздания истории литературной жизни нашего региона важен каждый факт, каждая деталь. Страницы областных газет начиная с 1922 г. позволяют выявить имена литераторов, хорошо известных читателям в тот или иной период истории, но так и не выпустивших свои книги, а потому и не вошедших в уточненный и расширенный биобиблиографический словарь «Писатели Горного Алтая».
Так в «Звезде Алтая» с 1955 г. начинают появляться стихи Василия Алтаева. Основываясь на редакционной заметке, в поисках информации об авторе мы обратились в ведущие библиотеки Казахстана и Киргизстана. Коллеги из Киргизии прислали копию страницы журнала «Литературный Киргизстан» со стихотворением Алтаева, коллеги из Алма-Аты не откликнулись. Единственный известный сборник Василия (Азата) Алтаева по нашей просьбе нашли в своих фондах сотрудники Самарской областной универсальной научной библиотеки: заведующая отделом межбиблиотечного абонемента Юлия Алексеевна Константинова и заведующая научно-методическим отделом Татьяна Анатольевна Шестерикова.
Стихотворение «Земляку» (1960) привело к художнику Игнату Ортонулову, он-то и сказал, что в Алма-Ате Василий Алтаев стал Азатом Алтаевым. В книге Азата Алтаева «Иртыш сливается с Волгой» есть раздел «Простая фамилия», который начинается стихотворением «Алтай», свидетельствующим о том, что лирика очень волновал вопрос о месте рождения.
Представляем подборку стихов Василия (Азата) Алтаева, о котором известно пока совсем немного. Будем рады любой информации об этом писателе.
Примечание: наиболее известная писательская фамилия Алтаев (Ал. Алтаев) - это псевдоним Маргариты Владимировны Ямщиковой (1872-1959) - автора исторических романов и повестей для детей, популяризатора истории и науки. См. о ней подробнее на сайте Псковской областной универсальной научной библиотеки имени В.Я. Курбатова:
http://vivaldi.pskovbook.ru/altaev_neutomimiy_ukaz.pdf/details
СТИХИ ВАСИЛИЯ АЛТАЕВА
(Звезда Алтая. 1955, №182)
На днях в редакцию зашел скромно одетый молодой человек с рюкзаком за плечами. По национальности алтаец, он родился где-то здесь, в Горном Алтае. Мы говорим «где-то» не случайно. Василий Алтаев не знает ни места своего рождения, ни настоящего имени, ни фамилии. Грудным ребенком он был поднят на улице и передан в барнаульский детский дом.
Печальной была бы судьба мальчика раньше, при царизме. Но советская Родина-мать вырастила, вскормила и взлелеяла юношу. В детском доме он получил семилетнее образование. Затем окончил новосибирское ремесленное училище и получил специальность токаря. Два года Василий Алтаев работал токарем на Алма-Атинском заводе тяжелого машиностроения и год - на Ташкентском экскаваторном.
В 1952 году юноша поступил учиться во Фрунзенский индустриальный техникум. Сейчас он перешел на четвертый курс. По окончании техникума Василий Алтаев мечтает приехать на работу в Горный Алтай.
Любознательный и пытливый, он ежегодно, в дни каникул, путешествует по стране. Впечатления, полученные от поездок, он стремится выразить в поэтической форме. Первые его литературные опыты относятся к августу 1953 года, когда казахская республиканская газета «Юный ленинец» опубликовала стихи В. Алтаева.
Позже стихи молодого поэта систематически стали печататься на страницах газет «Молодежь Киргизии» и «Советская Киргизия», а также в журнале «Киргизстан».
Стихи Василия Алтаева подкупают своей лаконичностью, предельной четкостью мысли, взволнованностью. Конечно, не все в них еще совершенно. Наряду с нотами глубоко оптимистичными, нет-нет да и проскользнет в его строках нотка грусти и печали. Но, несомненно, что начинающий поэт все чаще и лучше находит свой голос. Его голос крепнет день ото дня. Об этом свидетельствует хорошее стихотворение «Казахская весна».
Василий Алтаев оставил нам несколько стихотворений, которые мы публикуем в сегодняшнем номере.
НА КАНИКУЛЫ
Летние каникулы настали,
беспокойно-радостные дни.
Шумно распрощавшись на вокзале,
все друзья разъехались мои.
Рельсами змеится путь до дома.
Сколько песен, шуток
озорных!
А куда же я, воспитанник
детдома,
если нету у меня родных?
Жаль?.. Но я не сетую на это:
есть и у меня родимый кров,
и к нему вернуться я готов.
Не куда-нибудь - в детдом
поеду.
ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ
Заплечный мешок за спиною,
В руке долгожданный билет.
Наверно, сегодня со мною
Неуезжающих нет.
А все ж грустновато немножко.
Я долго на город смотрю:
Ведь стоит ступить на подножку -
И я уже в дальнем краю.
КАЗАХСКАЯ ВЕСНА
Степь шумит, проснувшись
к новой жизни,
многолюдным гомоном полна.
В этот год со всех концов
Отчизны
в Казахстан нагрянула весна.
Небосвод здесь по-кубански
синий,
плещут речки волнами Невы.
Вешний воздух пахнет
Украиной,
а вокруг… дыхание Москвы.
Наша быль фантазии дороже:
в эту небывалую весну
съехались посланцы молодежи
поднимать степную целину.
В даль уходят длинною
колонной
прибывающие трактора.
И гудит, гудит неугомонно
степь, еще молчавшая вчера.
БИЯ
Грохот. Шум. О камни бьется Бия,
Горная строптивая река.
Небеса над нею голубые
Гонят в край далекий облака,
Что плывут-плывут, как льдины, тая.
Видно жизнь их слишком коротка.
А моя же Бия, не смолкая,
Вечно будет биться в берега.
Нет, не зря напор упрямый вспенен
В долгой необузданной борьбе.
Мне б, как Бия, жизнь прожить без лени,
Чтоб не знать беспечности в судьбе.
МОЯ ЗАВИСТЬ
В сердце зависть я всегда
ношу
К тем, кто увлечен мечтою
дальней.
Откликаюсь всей душой
на шум
Многолюдной суетни
вокзальной.
Нынче я не еду - остаюсь,
Но услышав окрик паровоза,
Чувствую: крадется в сердце
грусть,
Маленькая, острая заноза…
Вздрогнул поезд и, ускорив
бег,
Он гудком зовет…. И я,
В странствия влюбленный
человек,
Тоже мчусь в далекие края.
ДЕТДОМУ
(Литературный Киргизстан. 1957, № 1. - С. 55-56)
Поверь, что было б нелегко мне,
когда б не ты, родной детдом,
и потому тебя я помню
и не смогу забыть о том,
что я, родных совсем не зная,
уже давно мечтал о них;
что лишь к тебе пришел тогда я -
в семью ровесников своих;
что к беспризорности упрямой
меня судьбой не увлекло;
что я, не знавший нежность мамы,
твое почувствовал тепло…
Пусть было суждено пойти нам
Путем разлук на много лет,
Но я твоим остался сыном,
Хоть у меня и права нет
детдомовцем считаться снова -
Я стал взрослей, года не те.
Но для того ты и основан,
чтоб в люди выйти сироте.
Ты стал мне дорогим, как песня,
как первый сочиненный стих.
Живешь, как друг, как мой ровесник,
в воспоминаниях моих.
Из года в год, спеша в дорогу,
редеет шумная семья,
и у тебя уже немного
таких детдомовцев как я.
Пусть эти дети слишком рано
вступают в жизнь без матерей,
но ты сердец большие раны
заботой вылечишь своей.
Потом под тучами, под солнцем,
В какой бы ни было судьбе
Твои бывалые питомцы
С отрадой вспомнят о тебе.
Они, как я, немногословно
тебя за твой нелегкий труд
в своих коротких родословных,
конечно, первым назовут.
АЛТАЙ
(Алтаев Азат. Иртыш сливается с Волгой. - Алма-Ата, 1959. - С.42)
Ах, если б знать мне, где родился я -
В степи казахской или в знойной Азии,
Под небом ли нахмуренным Саян?
Но не помогут мне догадки разные.
Промчались годы…
Как там ни гадай,
Я помню реки и тропинки узкие.
Весенний окрик журавлиных стай,
Бревенчатые деревеньки русские.
Алтай! Алтай! Разливы буйных рек.
Тайга и горы. Дробь перепелиная.
Мне, беспризорнику, дана навек
Твоя простая, гордая фамилия.
ПО ЧУЙСКОМУ ТРАКТУ
Что ж, шофер, гони, спеши упрямо,
Повториться песне помоги.
Это где-то здесь на грузной «АМО»
Юный Колька Снегирев погиб.
Говорят, всему виною Рая,
Что на «Форде» пронеслась стрелой.
Ну, а кто ж, своей душой сгорая,
Счастье не увлек бы за собой?
ЗЕМЛЯКУ
(Звезда Алтая. 1960, №7)
Ты приехал в этот шумный город:
Хочешь, чтобы на холстах твоих
Ожили когда-нибудь и горы.
И тайга, и пена рек родных.
Угловат, напоминаешь очень
Наш Алтай, где нету нас теперь,
Оттого-то в стороне далекой
Больше всех я радуюсь тебе.
У КОЛОДЦА
(Звезда Алтая. 1960, №12)
Рано дверью хлопнул я
скрипучей,
Ведер звон рассыпав по тайге.
Поклонился мне журавль
певучий,
Ухнувший в глубинном холодке.
О журавль, длинный,
осторожный,
Мне поклоны нравятся твои.
Дай-ка же испить воды
таежной
Из большой размоченной бадьи…
Что ни день - пьянею я все пуще.
Ну-ка мне, журавль, еще налей:
Не могу я устоять, непьющий.
Пред напитком родины своей.
